ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Пожалуй, можно отметить, что рассказ о ядерной сфере – задача нетривиальная. Ведь речь идет о достаточно сложных материях, и чтобы в них уверенно ориентироваться, требуется определенный уровень знаний; не зря же атомные технологии называют «наукоемкими».
Может статься, по этой причине не все вещи, о которых рассказывалось выше, были вполне понятны читателю. Возможно, какие-то места показались скучноватыми, чересчур перегруженными сухими научными подробностями. Вот почему есть смысл подбить итоги, попытаться выделить главное из всего объема повествования. А ведь это тоже непросто, учитывая колоссальные масштабы «страны Росатом».
На чем правильнее сделать первый акцент? Наверное, на людях. Действительно же, успех любого крупного мероприятия определяется той командой, которая «рулит» делом, поэтому здесь уместно вспомнить о тех личностях, знакомство с которыми состоялось в первой, «исторической» главе.
Группа корифеев Атомного проекта, возглавляемая И.В. Курчатовым, была по-настоящему звездной командой: примеры столь блестящих коллективов в мировой истории можно пересчитать по пальцам. И «звездность» этих людей заключалась не только в глубоких научных познаниях. Творческий путь создателей советского ядерного оружия начинался в сложнейшие годы. Они были свидетелями революции, гражданской войны и вызванной ей разрухи: бесспорно, это далеко не самые удачные предпосылки для старта научной карьеры. Столь жесткие вводные данные требовали от человека, готового всерьез связать свою жизнь с наукой, истинной увлеченности, целеустремленности, фантастической работоспособности и твердого характера.
Характер и настойчивость понадобились атомщикам в дальнейшем – при взаимодействии с высшим руководством. Конечно, было бы преувеличением заявить, что перед Курчатовым и его соратниками распахивались любые двери, но общение с таким устрашающим начальником, как Берия, требовало и дипломатического мастерства, и недюжинной силы духа.
Каков результат, достигнутый на первом этапе? Наши ученые сумели вовремя ухватить важнейшие достижения мировой науки и в нужный момент донести мысль о реальности ядерной угрозы до тех, кому следовало. Заручившись поддержкой государственной машины и одновременно приняв на себя всю тяжесть ответственности за возможный провал, советские специалисты в кратчайшие сроки выстроили прообраз системы, известной сегодня под именем «Росатом». Были решены мегаглобальные задачи: страна оказалась прикрыта собственным ядерным щитом, мировой баланс сил выровнен, опасность начала новой масштабной войны сведена к минимуму.
Тем более досадно слышать альтернативное мнение, обнуляющее огромный труд первого поколения советских атомщиков – работу, которая зачастую выполнялась на пределе сил и возможностей. Чем больше отдаляются сороковые-пятидесятые годы прошлого века, тем чаще разговоры о возможном ядерном нападении на Советский Союз называют бредом, идиотизмом, паранойей и другими психиатрическими эпитетами. Так ли это? К сожалению, нет! Обратившись к новейшей истории, легко заметить, что в отношениях государств немногое изменилось за последние тысячелетия. Сильный по-прежнему без стеснения использует свою силу, а слабому остается глотать пыль и размышлять о смысле тезиса, пришедшего из Древнего Рима: «Горе побежденным!» Советскому народу, едва завершившему войну с фашизмом, не пришлось примерять на себя подобное изречение. И в этом безусловная заслуга тех, кто трудился над созданием советского ядерного оружия.
Спустя какое-то время после испытаний первой атомной бомбы СССР обзавелся и так называемыми средствами доставки: баллистическими и крылатыми ракетами с ядерной начинкой. Однако дальность стратегических ракет первого поколения оставляла желать лучшего – поначалу нечего было и думать о том, чтобы запускать «изделия» (как их называли военные) с собственной территории.
«Пододвинуть» ракетные шахты поближе к потенциальному противнику помогли именно атомщики, – ведь именно они сконструировали компактные ядерные «котлы» для подводных лодок. Субмарины с атомным приводом получили колоссальную мощность и невероятный запас хода, позволяющий отправлять корабли в многомесячное автономное плавание. Как известно, в последующем симбиоз ядерного оружия с атомным подводным флотом только укрепился; в итоге с отечественных стапелей сошло четыре поколения атомных подлодок, почти две с половиной сотни кораблей!
Специалисты Росатома, представляющие его «военную» ветвь, по сей день входят в число ключевых фигур, отвечающих за то, чтобы наш подводный «ядерный кулак» находился в работоспособном состоянии. И наземный, конечно, тоже.
В общем, приходится признать: на первых порах ядерная энергия напрямую ассоциировалась с оружием. Но отечественные ученые были не согласны с исключительно военным окрасом атомной отрасли, – вот почему курчатовская команда приложила значительные усилия для того, чтобы пошатнуть этот образ в стиле «милитари». Апофеозом их стараний стал запуск Первой в мире АЭС.
Насколько важным было это событие? Ну, в те времена известие о том, что ядерная энергия может реально использоваться не только в бомбе, но и где-то еще, само по себе произвело эффект разорвавшейся бомбы. А ведь идея о мирном атоме посещала и наших прямых конкурентов: руководитель американского атомного проекта Дж. Р. Оппенгеймер еще в 1945 году обозначил маршрут, по которому могли бы пойти заокеанские «друзья» в случае подписания договора о запрещении ядерного оружия:
«Мы очень хорошо знаем, что бы мы сделали… мы бы не создавали атомное оружие, во всяком случае, начинали бы не с этого. Мы бы построили огромные заводы, назвали бы их атомными электростанциями, и, может быть, они бы производили электричество».
Но наша страна первой перешла от абстрактных «если бы» к конкретным действиям и в 1954 году представила всему миру совершенно реальную установку, в которой цепная реакция деления использовалась для выработки электроэнергии. Другими словами, именно наши атомщики наглядно показали: «смотрите, ядерную энергию можно использовать не только для разрушения, – возможен иной путь!» Доклад о пуске Обнинской АЭС, сделанный на первой Международной конференции по мирному использованию атомной энергии, стал подлинной сенсацией и был встречен бурными аплодисментами.
После этого повсеместное внедрение ядерной энергетики стало лишь вопросом времени. Период же наиболее интенсивного строительства энергоблоков пришелся на 1970-1980-е годы: то был настоящий бум мирового масштаба, да такой, что по количеству электроэнергии, вырабатываемой АЭС, мы постепенно спустились с лидирующей позиции на нынешнее почетное третье место. Таким образом, за несколько десятилетий ракурс восприятия атомной отрасли окончательно сместился в мирную область. Само собой, наши атомщики продолжали работы по оборонному направлению, однако в глазах общества оружейный кластер утратил главенствующее значение, и на первый план вышла ядерная энергетика. Во всяком случае, сегодняшний Росатом мало у кого вызывает ассоциации с цветом хаки.
Важно отметить, что в нашей стране «демилитаризация» атомной сферы пошла много дальше строительства атомных станций; этот процесс распространился и на флот. Мысль развивалась вполне последовательно: раз уж выяснилось, что ядерная энергия может использоваться для приведения в движение субмарин, то почему бы не поставить реакторы на мирные суда? В свое время попытки создать гражданские атомные корабли предприняли четыре государства. Но реального успеха достигло только одно…
Атомный ледокол «Ленин» отправился в первый рейс в 1959 году: это был первый надводный корабль и одновременно – первое гражданское судно, получающее энергию от ядерной установки. И хотя «Ленин» доставил своим создателям кое-какие проблемы, идею хоронить не стали – ошибки были учтены в дальнейших проектах, и наша страна обзавелась уникальным, единственным в мире атомным гражданским флотом. Ледоколы следующего поколения зарекомендовали себя полезными и надежными кораблями. Благодаря их непревзойденным характеристикам удалось организовать круглогодичную навигацию в Западной Арктике: за мощными атомоходами по Северному морскому пути двинулись длинные караваны судов, везущих многочисленные тонны грузов, – все, что требовалось для ускоренного освоения Заполярья.
И, конечно, говоря о ледоколах, нельзя не вспомнить об «Арктике» – атомоходе, который прошел к Северному полюсу напролом, через тяжелые льды, и в 1977 году стал первым в истории надводным кораблем, добравшимся до вершины планеты.
Что касается «большой» ядерной энергетики, то она успешно развивалась до середины восьмидесятых годов двадцатого века. Но реактор, взорвавшийся на Чернобыльской АЭС в 1986 году, перечеркнул все дальнейшие планы. О причинах и последствиях аварии рассказано немало. Жаль только, что многим рассказчикам недостает объективности, и это существенно затрудняет адекватную оценку произошедшего.
Была ли в случившемся вина атомщиков? Очевидно, была. Но немалая вина лежит и на системе, в условиях которой приходилось работать техническим специалистам: ведь атомная отрасль изначально относилась к военной сфере, находившейся под непосредственным контролем государства. Поэтому и ядерная энергетика поневоле унаследовала такие черты, как закрытость, засекреченность, отгороженность от общества. В духе времени рапортовать предпочитали о победах, а скользкие моменты замалчивались, и «нехорошие» отчеты, порочащие честь мундира, ложились под сукно.
В итоге атомщики стали воспринимать самих себя как особую касту, к которой неприменимы общие правила, – избранное сообщество, надежно защищенное верховной властью. Эйфория от успехов сделала свое дело – в том смысле, что к моменту аварии в отрасли царила благостная атмосфера: «ничего серьезного случиться не может!» Оказалось, еще как может…
В жизни атомщиков началась черная полоса. Имидж отрасли упал, как говорится, ниже плинтуса, и Росатому понадобилось немало времени, чтобы оправиться от столь тяжелого удара. Пришлось заново, с нуля восстанавливать доверие общественности – уже на новых, «постсоветских» условиях, подразумевающих открытость, информирование, взаимодействие. Удалось ли справиться с этой задачей? Пожалуй. После Чернобыля прошло более трех десятков лет, в течение которых наши АЭС успешно работали, снабжая страну энергией. Серьезных происшествий не было даже в «лихие» девяностые годы – в общей атмосфере бардака и развала. И это свидетельствует о том, что атомщики извлекли нужные уроки из случившегося.
А ведь в какой-то момент дальнейшее существование ядерной энергетики оказалось под вопросом: повсеместно предлагалось уйти от потенциально опасных атомных станций и переключиться на «зеленую» энергетику – солнечную и ветряную. Однако не везде ее можно эффективно использовать; к тому же при ближайшем рассмотрении выяснилось, что с «экологически чистыми» технологиями не все так чисто: у них достаточно ограничений и узких мест, – не говоря уже о стоимости электричества! Поэтому ветряки и солнечные батареи, хоть и сделали в последние годы значительный рывок, не смогли вытеснить АЭС.
С другой стороны, многие зарубежные страны действительно притормозили свои программы по развитию ядерной энергетики. В качестве показательного примера противники отрасли любили приводить США, которые после Чернобыльской аварии не запустили ни одного ядерного энергоблока. Что можно сказать по этому поводу? Штаты, в самом деле, держались долго. Держались-держались и… не удержались. Летом 2016 года на АЭС «Ви-Си Саммер» был с помпой установлен корпус нового реактора – впервые за тридцать лет! И если нам предлагается делать, как «у них», то вывод напрашивается сам собой, – учитывая, что американцы явно не собираются останавливаться на достигнутом.
В родных же пенатах строительство ядерных установок идет полным ходом: в настоящее время сооружаются энергоблоки на Нововоронежской, Ленинградской, Ростовской АЭС. К 2030 году планируют запустить новые «котлы» в Мурманской, Костромской, Смоленской, Нижегородской, Свердловской, Челябинской, Томской областях и Республике Татарстан. К сегодняшнему дню параметры безопасности отечественных атомных станций вышли на современный уровень, соответствующий самым свежим требованиям мировых стандартов. К слову, совсем недавно последний блок Нововоронежской атомной станции, выполненный по проекту «АЭС-2006», вышел на полную мощность. Это означает, что мы первыми в мире обкатали ядерную установку новейшего «поколения 3+», как его называют, обойдя всех – американцев, европейцев, азиатов.
Еще одна точка роста, где Росатом является безусловным лидером – «быстрая» энергетика. В свое время мы неслучайно взялись разрабатывать реакторы на быстрых нейтронах, причем сделали ставку на «котлы», в которых теплоносителем служит металл – расплавленный натрий. Быстрые реакторы – бридеры – имеют ряд преимуществ над «медленными», и главное из достоинств в том, что они позволяют получить на выходе больше ядерного топлива, чем сжигается в процессе эксплуатации. А это – при соответствующей проработке технологии – позволило бы существенно снизить зависимость от урана и, следовательно, от трудностей, связанных с его добычей, переработкой, обогащением. Таким образом, «котлы» на быстрых нейтронах являются ключом к практически бесконечному источнику ядерной энергии.
Россия на сегодняшний день является единственным государством, которое может похвастаться успешным опытом эксплуатации натриевых быстрых реакторов. Бридер БН-600 уже отработал на Белоярской АЭС больше трех с половиной десятков лет, недавно к нему присоединился молодой «коллега» – БН-800. В ближайшие планы входит строительство блока с еще более мощным «котлом» БН-1200. Но этим дело не ограничивается: сейчас полным ходом идет реализация масштабной программы по созданию альтернативного варианта бридера. Речь идет о проекте «Прорыв», в рамках которого предполагается запустить установку с реактором БРЕСТ. В нем агрессивный натрий заменят на более «дружелюбный» свинец, – это позволит существенно повысить уровень безопасности блока.
Среди прочих задач не забыли и об атомном флоте. Сегодня на природные богатства Севера, скрытые под землей (и под водой) обращено самое пристальное внимание: значит, потребность в атомных ледоколах по-прежнему существует. Ближайшие планы включают ввод в строй трех современных ледоколов типа ЛК-60Я, причем первый из них – новая «Арктика» – уже спущен на воду на петербургском Балтийском заводе.
Кроме того, ледокольные реакторы оказались настолько хороши и надежны, что поступило предложение использовать их на мини-АЭС – плавучих атомных установках, которые могли бы снабжать электричеством и теплом труднодоступные прибрежные регионы. В настоящее время этот замысел находится в стадии реализации: единственный в своем роде плавучий блок, ПАТЭС «Академик Ломоносов», достраивается у набережной Невы. К слову, идеей ПАТЭС заинтересовались многие страны; в частности, к «Академику» внимательно присматривается Китай, уже анонсировавший решение о создании целого флота подобных плавучих станций.
Однако большая «атомная стройка» не замыкается в границах России: успехи наших атомщиков в повышении эффективности и безопасности АЭС были отмечены и за рубежом. Об этом лучше всего свидетельствует тот факт, что многие страны, сделавшие ставку на ядерную энергетику, желают использовать именно российские технологии. Сегодня Росатом идет по миру широким фронтом: проекты по строительству энергоблоков охватывают Белоруссию, Финляндию, Венгрию, Индию, Китай, Турцию, Иран, Египет, Вьетнам, Бангладеш. Столь вместительный «портфель» заказов сделал Росатом глобальным лидером на рынке ядерно-энергетических проектов. И это вовсе не преувеличение.
Разумеется, кроме проектирования и строительства АЭС, совершенствования ядерного оружия и создания энергетических корабельных установок для атомоходов специалисты отрасли решают и другие важные задачи. Среди них не последнее место занимают перспективные инновационные проекты, нацеленные в отдаленное будущее. Наверное, в этом списке самым масштабным является проект создания международного экспериментального термоядерного реактора – ИТЭР. Хотя сам реактор строится не в нашей стране, а во Франции, мы являемся полноправными участниками программы: организации Росатома отвечают за изготовление ряда ключевых узлов установки и автоматически получают доступ ко всем технологиям. Успешный запуск ИТЭРа продемонстрирует возможность осуществления контролируемого термоядерного синтеза, создания этакого Солнца в миниатюре. Надо ли уточнять, что реализация столь амбициозного проекта станет эпохальным событием в истории технического прогресса?
Вспоминая прочие области, в которых успешно работают наши атомщики, нельзя обойти стороной космическую промышленность. Связь тут вполне очевидна: всем известно, что с источниками энергии в космосе туго (если не считать Солнце). Неудивительно, что ядерные технологии и здесь пришлись как нельзя кстати. Речь идет о разработанных и проверенных компактных установках, способных в течение длительного времени снабжать электричеством и теплом аппараты, запускаемые за пределы Земли.
Вдобавок Росатом участвует в проектировании ядерного ракетного двигателя. Самое интересное, что подобный аппарат был создан еще в восьмидесятых! И хотя ракета на атомной тяге так никуда и не полетела, в этом точно нет вины атомщиков: они-то выполнили задачу на все сто. Модуль РД-0410, также известный как ИРГИТ, по сей день носит статус первого и единственного в мире (!) рабочего варианта ядерного ракетного двигателя. В XXI веке атомщики вернулись к подзабытой теме и продолжили работы по этому направлению, значительно обновив технологию. Сейчас речь идет об использовании ядерного реактора как источника электроэнергии для ионных двигателей. Расчетные характеристики нового аппарата намного превышают показатели привычных ракет на химическом топливе. Таким образом, «ядерный привод» позволил бы значительно раздвинуть горизонты – пусть не Вселенной, но, во всяком случае, Солнечной системы.
Конечно, помимо космоса мирный атом нашел дорогу и в другие сферы: в геологию, сельское хозяйство, нефтегазовый сектор, горную и перерабатывающую промышленность. С помощью радиации выполняют сложнейшие научные исследования, осуществляют контроль материалов, обнаруживают и лечат опасные заболевания, обрабатывают сточные воды, повышают срок хранения продуктов…
Суть всего вышесказанного в том, что ядерные и радиационные технологии за несколько десятилетий прочно «вросли» в нашу жизнь. Сложно даже представить, что будет, если они вдруг возьмут и исчезнут. И хотя скептики и критики призывают отказаться от мирного атома, им можно возразить: сейчас явно не та ситуация, чтобы все бросить и поднять лапки вверх; уж это-то всегда успеется. Сегодня Росатом – безо всяких преувеличений – «на коне». Гораздо разумнее не стаскивать его с «коня», а наоборот, помочь удержаться в седле. Разумнее с точки зрения политики, экономики, развития науки и техники. Ведь российский ядерный кластер – это не отживший свое реликт, не пережиток эпохи Холодной войны. Это современные, актуальные технологии, которые нужны нашей стране сегодня – здесь и сейчас. Вероятнее всего, не получится без них обойтись и в будущем.